Сегодня прочёл эту замечательную вещь. Хотелось бы поделиться впечатлениями.

Тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан.

 Вначале я довольно скептически относился к необыкновенно высокому рейтингу книги. Валялась она у меня дома долгое время, а до этого сверлила глаза в магазине. Но чем больше я читал, тем больше убеждался, что это шедевр. Я даже поверил во всё это: в Макмерфи и Вождя, в Чесвика и Хардинга, в Билли и ужасную старшую сестру – они все как-будто существовали.

«Он знает: надо смеяться над тем, что тебя мучит, иначе не сохранишь равновесие, иначе мир сведет тебя с ума. Он знает, что у жизни есть мучительная сторона <...>, но не позволяет боли заслонить комедию, так же как комедия не позволяет заслонить боль.»

Мне всегда нравились книги и фильмы о героях, не вписывающихся в наше общество. Душевная борьба, поиск гармонии, рост или деградация личности – что может быть интереснее? Да, я зануда. Что ж, «Над кукушкиным гнездом» – это пристанище нестандартных людей. Действие происходит в клинике для душевнобольных, где добровольно лечатся люди, которые по сути не являются психическими больными (по крайней мере не все). Их проблема в том, что они по разным причинам не могут приспособиться к жизни в обществе. Один из них, интеллигент Хардинг, описывает себя так:

«Мы сумасшедшие из больницы на шоссе, из психокерамической, треснутые котелки человечества.»

Жизнь здесь протекает отнюдь не бурно. То же расписание, те же занятия, те же процедуры. И так изо дня в день. Ничего интересного. Но всё меняется, когда в картинке появляется Макмерфи. Обаятельный, сильный и уверенный в себе Макмерфи, коренной звездно-полосатый стопроцентный американский аферист, как говорит о нем все тот же Хардинг, начинает свою последнюю опасную гастроль – битву с системой или с Комбинатом, как ее называет рассказчик – двухметровый индеец Вождь Бромден, ветеран Второй Мировой, или, проще говоря — «Вождь Швабра».

И мы, глазами Бромдена, через все его галлюцинации и воспоминания, действительно видим Комбинат. Это бездушная и беспощадная машина, которая — в лице старшей сестры Гнусен — при помощи строгих правил, групповой терапии, смахивающей на публичную порку, электрошока и, в крайних случаях, лоботомии штампует из пациентов больницы «среднестатистических американцев», а тех, которые не поддаются штамповке сортируют на хроников и на овощей. И все, разумеется, на благо общества.

Старшая сестра мисс Гнусен — редкая особь. Каждый из находящихся здесь понимает, что она причина адских мук в заведении. Она здесь держит власть и полностью всё контролирует. Кажется, что она знает каждый шаг и каждый шорох в этих стенах.

Так вот, Макмерфи вступает с ней в неравный бой. Этот весельчак и балагур понимает, что многие пациенты осознают, что они на самом деле несвободны, что они под каблуком старшей сестры, и что они не живут по-настоящему. Макмерфи заставляет их признать, что та цена, которую они за это платят, нереально высока. Он не желает подчиняться системе и не хочет мириться с тем, что на его глазах втаптывают в грязь и травят других людей.

"- Знаете, — говорит он, — так вот мне всегда кто-нибудь объясняет насчет правил… когда понимает, что я поступлю как раз наоборот."

А дальше следует увлекательнейшая борьба — захватывающая, жесткая, опустошающая.

«То, с чем он дрался, нельзя победить раз и навсегда. Ты можешь только побеждать раз за разом, пока держат ноги, а потом твое место займет кто-то другой.»

"- Всемилостивый Боже, — Хардинг поднял глаза к потолку, — прими двух бедных грешников в свои объятия. И оставь в двери щелку для нас, остальных, потому что ты наблюдаешь конец, абсолютный, непоправимый, фантастический конец."

Каким бы ни был этот конец для вас, Кизи не разочаровывает, потому что:

"Кто бы ни вошел в дверь, это всегда не тот, кого хотелось бы видеть, но надежда всегда остается."

Но я хотя бы попытался, — говорит он, — Черт возьми, на это, по крайней мере, меня хватило, так или нет?

По 10-бальной шкале я бы без сомнений поставил твёрдую десятку. Советую каждому живому существу прочитать этот шедевр.